Глава XII. Семетей. Бой с Кыясом и смерть Семетея.
- Нет моего Тайбуурула, на котором я совершал все свои славные походы. О, моя львиная голова, как ты бесславно погибаешь! Лучше уж было погибнуть в бою с китайцами, чем умереть от руки негодных родичей!
Многочисленное войско джедыгерцев, смущенное возгласами Семетея и Кульчоро, не решалось наступать и пришло в смятение - "Семетей для киргизского народа - железная крепость" - шёпотом передавали джедыгерцы друг другу, - "Выступив против него, мы сами попадем в беду. Если мы разгневаем сына Манаса, то не видать нам больше своих семей".
Заметив смятение в своих войсках, Кыяс с яростным криком ударил своего коня, и конь под ним заметался, как жена убитого воина. В гневе погнал он в битву свои войска, и тогда, напуганные угрозами, воины-джедыгерцы пошли в бой против Семетея.
Кульчоро ударил плеткой своего коня Суркоёна и с кличем "Манас!" один преградил путь наступающему врагу. От каждого удара его пики падало замертво сорок-пятьдесят человек, он колол врагов пикой, рубил мечом, дробил на куски секирой, а тех, кто осмеливался приблизиться к нему, схватив за ноги, отбрасывал прочь. Он не давал врагам никакой пощады и нападал на них стремительно, как ястреб на свою добычу.
Джедыгерцы, увидев мужество Кульчоро, сошли со своих коней, повесили им на шеи плетки в знак покорности и взмолились о пощаде.
- Пощади наши души, о господин! Мы не виноваты ни в чем, мы вышли в бой, боясь Кыяса!
Так умоляли Кульчоро Кадырбай и другие, прося его убить Кыяса, взять у него коня и освободить мирный народ от злодея.
Поток наступающих джедыгерцев остановился, смешался и тронулся вспять. Воины бежали обратно, бросая свои пики.
Кадырбай стал говорить Кыясу:
- Мы доверились глупому Канчоро и зря проливаем кровь невинного народа. Два батыра, Семетей и Кульчоро, гораздо сильнее нас. Они разгромили и уничтожили великанов многочисленного и крепкого, как основание дома, Китая, они убили Конурбая и Нескару. Подумай и подсчитай, сколько нас? По сравнению с китайцами мы - ничто. Видно, мы сами накликали на себя смерть.
Кому сделает добро Канчоро, не сделавший добра и своему брату? Не слушай соблазнителя. Вон, взгляни, стоит на том холме Семетей, он свиреп и могуч, непобедим, как голодный рычащий тигр! В нем одном сила шестисот великанов. Когда его вывели из терпения, он убил своего деда Джакыпа и дядей Абыке и Кёбёша. Семетей - отец киргизов. Давай лучше поднесем ему подарок из шестидесяти скакунов и будем просить, чтобы он простил грехи джедыгерцев. Забудем про зависть и злобу, не будем мстить и, пока живы, лучше вернемся в свои аилы.
Кадырбай, обратившись к Кыясу, сказал:
- Видел ли ты когда-нибудь Семетея? Если не видел, так посмотри!
Взглянув, Кыяс увидел Семетея и от испуга его сердце подкатилось ко рту. Мужество и удаль Семетея поразили его.
- Собираясь на битву с Семетеем, - сказал он, - мы были глупцами и сами искали себе смерть. Много я в своей жизни видывал батыров, но таких, как Семетей, никогда не видал... Правду истинную говоришь ты, Кадырбай... Давайте спасаться бегством!